В преддверии визита специального представителя президента США по вопросам Украины Кита Келлога сообщалось, что главной его темой будут вопросы безопасности. И что в этих вопросах Александр Лукашенко может (мог бы) дать Дональду Трампу?
Переговоры в треугольнике Вашингтон-Москва-Киев явно в тупике. Безусловно, Лукашенко очень зависим от Кремля. Вассал, как говорят некоторые, но не раб. Переговариваться с главой Чечни Кадыровым или главой российской оккупационной администрации Донецкой области Пушилиным американцам и в голову бы не пришло.
С Лукашенко — пришло. Все же отдельная юрисдикция, как было сказано во время кризиса с мятежом Пригожина. Плюс очень тесные личные отношения Лукашенко с Путиным. К тому же есть определенные особенности позиции, пишет Наша Нива
Белорусская армия не участвует в российской войне с Украиной.
В Беларуси много лет (2015-2022) велись переговоры между Украиной и Россией в рамках Минского мирного процесса, Лукашенко, на чьей территории те переговоры происходили, знает много тонкостей этого взаимодействия, менее известных другим.
Если ситуация в тупике, то вывести ее из этого состояния может и импульс, ход, который неочевидно, негарантированно улучшает расклад. Но который просто выводит из тупика, повышая неопределенность, увеличивая риски, но и открывая новые возможности.
Это вполне вписывается в политический стиль Трампа. Подобным шагом были в свое время сенсационные переговоры Трампа с Ким Чен Ыном. Ход, который нарушает привычное равновесие, которое не удовлетворяет. Плодов от того хода было немного. И не могло принести плодов? А вот это не факт. Трамп тогда попытался.
Так и сейчас, возможно, просто решил попытаться — ввести в уравнение новую переменную. Не очень значительную, но и не равную нулю.
Вывести Лукашенко из российской орбиты вряд ли ставилось в качестве краткосрочной цели. И что значит вывести? Чтобы Беларусь вышла из многочисленных союзов с РФ? Это недостижимо. Но сам по себе факт возобновления отдельной коммуникации, диалога Минска с Вашингтоном немного расширяет для Лукашенко пространство для геополитического маневра и ослабляет зависимость от Москвы.
Ухаживания Лукашенко за Китаем также не предусматривают «измены» России.
Но самим своим наличием эти отношения расширяют возможности маневра для Лукашенко и косвенно ослабляют зависимость от Москвы.
В случае улучшения отношений Минска с Вашингтоном ослабление зависимости от России может оказаться не целью, а таким же косвенным, побочным последствием.
Вряд ли результатом переговоров Келлога в Минске станет перенос основных переговоров между Киевом и Москвой в Беларусь. Но площадкой для переговоров по определенным вопросам, скажем, в обмене пленными Минск может и стать. Эти обмены через Беларусь в последнее время преимущественно и осуществляются.
И дело не в том, что эти переговоры невозможно вести в другом месте. Но согласие на Минск — на это в принципе могла бы согласиться Украина, и это расценило бы как шаг навстречу ей Москва. В принципиальных вопросах стороны не готовы идти навстречу друг другу. В этом — могли бы, и это могло бы стать демонстрацией хоть какого-то прогресса на переговорах.
Роль Лукашенко необязательно предусматривается именно такая. Но такого рода — от него могут ожидать каких-то шагов, которые бы хоть в чем-то сблизили Москву и Киев.
Не получится ничего из этих прожектов — ну значит, не получится. Большой беды от попытки не будет.
А некоторые положительные результаты, пусть и небольшие, могут быть и даже уже есть — 14 освобожденных политзаключенных, например. Как было отмечено, улучшение отношений Вашингтона с Минском приведет к определенному ослаблению зависимости белорусской диктатуры от Москвы.
По мнению Европы, такая политика может ту диктатуру укрепить. Но у Трампа свое видение. Еще в январе этого года выборы в Беларуси осудили все европейские столицы. А Госдепартамент только избранного в Белый дом Трампа красноречиво промолчал.
Если можно разговаривать с Путиным, то почему нельзя с Лукашенко?
Иногда выход из тупика даже ухудшает ситуацию. Но состояние тупика он по крайней мере ликвидирует.
